— Женя!
— Да, Господи.
— Такой день. Хочется поговорить с идиотом. Выбрал тебя.
— Ну, я весь к Твоим глупостям. Говори.
— Блять, хам, блять. Ладно. Вот скажи, зачем лысому человеку с тремя часами в руках — четвертые? За 1150 рублей, с Алиэкспресса. Вот каким узором должны быть насраны у человека мозги, чтобы их купить, ждать, ехать получать и носить?
— Но согласись, красивые. Только мудак или Ты может сказать, что некрасивые.
— В копилочку. Еще пара таких хрюков из-под твоего пятака, и по итогам недели поскользнешься на собственных соплях.
— Ладно. Дома буду сидеть. Молиться. Спорим, замолю?
— Я не пиздоболить пришел. Разговаривать. Зачем ты их купил? Не можешь позволить себе швейцарские, покупаешь узкоглазерные по три говна за пучок?
— Они в столе отражаются. Смотри. А швейцарские в жопу, их подводить надо, а я ленивый. А эти точные, механизм Seiko, и у них секундной стрелки нет, потому что секунды — это бессмысленная херня. А на швейцарские, да, денег нет, и не будет, даже если вдруг будут. Потому что носить котлы за сто штук евро с точностью хода меньшей, чем у грошовых — да я лучше волосики на хуй натяну и в переходе три аккорда буду играть. Не так глупо будет смотреться.
— Фу. Обрыгаешься с тебя. Плебей.
— А ты завидуешь. В стране четыре процента населения в церковь ходит. А меня девочка на почте узнала и бандерольку прям из воздуха вынула, как будто ждала. Знаешь, как приятно? Не знаешь.
— Короче, как понял, часы для тебя — это украшение. А из украшений ты предпочитаешь те, которые не жаль выкинуть. Я хотел поговорить с идиотом — поговорил.
— Слушай, пока не ушел, просьба.
— Нет.
— Да не квартира в Геленджике! Это я сам как-нибудь. Когда-нибудь. Другое.
— Ну.
— Скажи Петру, если вдруг Прилепин заявится, чтоб завернул. Обратно.
— Зачем? За коллегу переживаешь?
— Да не. Интервью у него хочу взять. А у мертвого как-то неудобно будет.
— О кей.